Я всегда говорю, что чеки нужно оставлять даже тогда, когда кажется, что товар полностью надежный. Вот именно, что «кажется»! Мало ли что может показаться…
Не помню уже, как назывался тот фантастический фильм, в котором описывается, как барышня покупает домик в деревне и обретает там полновесное счастье. Пишет картины и целуется на сеновале с самыми красивым хлопцами. Но, только после этой картины в наше село аж три раза наведывались барышни в поисках похожей судьбы. Одна, узнав, что зимой хату требуется топить дровами, сказала что покурить вышла, а сама в свой джип села да и уехала. Вторая, оказалась более терпеливой, но дом так и не купила. Ибо вовремя рассмотрела, что все завидные женихи несколько отличаются от тех, что она видела в том кино. И те сцены на сеновале у нее могут получиться исключительно до обеда, пока эти парни еще крепко держатся на ногах. А так как до обеда барышня эта привыкла спать, все ее утопические мечтания быстро улетучились. Но вот третья… третья оказалась самой бойкой и настойчивой. Да настолько, что умела вжиться в деревенский коллектив самым изящным образом. В любом случае, в деревне должна же быть хоть одна сумасшедшая? Так вот, эту сумасшедшую звали Зоя.
Зоя вжилась в образ художницы и богемной девицы, убежавшей в деревню от ананасов в шампанском, даже особо не умея рисовать. Но благо, современное искусство такая хитрая штука, что готова поддерживать любые начинания и поползновения в свою сторону. Потому Зоя каждый обед в ситцевом платье на голу грудь, сидела у своей калитки и старательно рисовала яблоню, росшую у ее забора, в трепетном ожидании страсти и самой настоящей киношной жизни. Но, в нашей деревне сюжеты совсем не похожи на те попсовые киноленты, которые так любят вызывать содрогание в душе профурсеток.
Может Володе, который негласно в нашей деревне прослыл секс-символом, эта Зоя и пришлась бы по вкусу, но только было в этой Зое кое-что, что в деревенской жизни никогда не сможет приняться. А называется это кое-что: ботокс и силикон. Как называет эти все фокусы местный брат – пластмасса!
— Та шо я дурак с той Зойкой гулять? С ней же даже в реке не искупаться. Сиськи у нее как начнут всплывать буйками… засмеют. А губы? Разве то губы? Ими только мух зеленых в августе по стенам размазывать, — откровенничал Володя с пацанами у клуба.
— Вот и я говорю, что Надюха наша куда лучше. Во-первых, у нее все натуральное, во-вторых, проверенное! – поддерживал его Димон, который еще на гитаре учится играть.
Короче говоря, не смогла Зоя зажечь искру в молодом мужском сердце. Потому со временем мольберт к калитке выносился все реже, да и платьице ситцевое сменилось на более удобные и менее воздушные одеяния. И, возможно, Зойка эта вообще скоро бы уехала обратно в город без последствий, если бы не Валька-ведьма, которая всегда готова помочь тем, кто у нее этого не просит.
— Не умеет любить – научим, не хочет – заставим! Что я, зря целый год выписывала журнал «Магия своими руками»? – спрашивает Валька. – Ты главное четко определись, кто тебе больше из хлопцев нравится, и мы его одним щелчком к тебе привяжем так, что и не отвязать будет!
— Я тогда Володьку выбираю, — признается Зоя, уже представляя, как он ей на сеновале делает массаж ступней.
— 250 гривен и считай, он уже побелил тебе хату! – подмигивает Валька.
И, опять-таки, может быть Володька и действительно бы побелил Зойке всю хату и каждый вечер ей стопы массировал, если бы не случай… да-да! Тот самый его величествослучай, который помог в свое время студенту Раскольникову удрать с места своего преступления.
Разложила, значит, Валька у зойкиной калитки все свои куриные лапки и пучки специальных трав, да спряталась за летней кухнейподжидать, когда Володька будет проходить мимо, возвращаясь с вечерних посиделок. А так как улица у нас не освещается, Володьку было решено отличить от сальных по надписи «Adidas», расположенной на спортивной куртке прямо на груди. Но вот не задача! Оказалось, что куртку эту Володька, будучи в состоянии не совсем устойчивом, сумел забыть за день до этого, на старом бильярдном столе, давно уже служившим у клуба столом для разливания. А так как дед Валера, что еще видел живого Грушевского, решил, что добру пропадать не стоит и на утро надел ее на себя, произошла еще та заминочка….
Как только надпись «Adidas» распозналась Валькой среди вечернего сумрака, она тут же хлопнула в ладоши и произнеся свое таинственное заклинание, наложила на идущего всю должную страсть, обращенную к Зое.
Зоя, потом, конечно, и предлагала Вальке плату в десять раз большую, чтоб дед Валера развлюбился обратно, но Валя такого мастерства не умела.
— Могу, предложить другой вариант! Чтоб максимально смягчить ситуацию. Давай мы тебя Зоя тоже к деду Валере приворожим. Он у нас в селе личность историческая. Самого Грушевского видел, — предложила Валька. Но Зоя так и не согласилась.
Так что через неделю после того случая Зоя эта, собравши все свои холсты и платья, без особого шума уехала обратно в город. Вы спросите, а что же дед Валера? А ничего особого… он все равно только первую половину дня в памяти. А это, хочу сказать, не так уж и много.
Текст: Григорий Рыба